Когда мы расстались с ним,
каким-то несчастным вечером
я назвала его именем грусть,
он же ушел в разгул, суть
та же, только у меня здоровее печень.
когда мы снова сошлись, украдкой,
пока он спал, я отрезала локон его волос
вложила в книгу закладкой,
чтобы всегда открывать на словах
«я назвала его именем грусть»,
на словах он все так же любил меня
— трудно быть честным трусу.
когда он ушел навсегда, пришлось
потратиться на гроб, свечи, черное платье,
которое мне шло. и пока заунывно читали молитвы,
я скучала поодаль. все почему-то были
заняты сочувствием к его матери
и не замечали, как душа убитого
тихо присела рядом со мной,
положив туманную голову мне на плечо.
все судачат, что будто убила я,
но это не имеет значения, следователь
так и сказал его матери: «у нас нет ничего,
все слухи и подозрения — мимо».
теперь мы сидим поодаль от всех вдвоем,
живая и мертвый, но оба пустые.
в тот вечер я назвала его именем грусть,
а он… не назвал мое имя.
